Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
у меня Бажанян.
— Думаю.
— Ну, ты давай быстрее думай. У нас разбор идёт, — спокойно сказал Араратович, и тут же вернул меня в реальность.
Я совершенно не заметил, как вошёл в класс, где уже собрался весь лётный состав. У доски стоит Бажанян, а за его спиной Гнетов с указкой. И гробовая тишина.
— Я… опоздал?
— Как бы да, Сергей Сергеевич. Ещё и зашёл без спроса, — сказал Гнетов.
Мои однополчане, если я им расскажу причину заклинивания у меня аварийного тормоза, поймут. А вот перед штурмовиками я сейчас выгляжу полным идиотом.
— Ладно, — махнул рукой Бажанян, разрешая мне занять своё место рядом с Пашей. — Давайте, Григорий Максимович по сегодняшнему дню.
— Особенностью сегодня явилось то, что мы работали по вновь выявленным целям в районе горного массива Луркох, — продолжил говорить Гнётов.
— А какова ситуация в районе Шаршари? — спросил командир эскадрильи штурмовиков.
— Судя по фотопланшетам, в районе Шаршари ничего нет. Воздушная разведка никаких сведений нам не дала, — ответил ему Гнётов.
— Ну а все наши удары пришлись на второстепенные объекты в, ничем не примечательном, Луркохе, — высказался недовольным голосом командир штурмовиков.
— И как показали результаты, вновь выявленные объекты не были полностью поражены, — подытожил Гнётов.
Тут же среди штурмовиков поднялся шум. Понять ребят можно. Максимович сейчас обвинил их в некомпетентности и непрофессионализме. Мол, бомбили не туда.
— Вы, товарищ Гнётов, сами-то, чем сегодня занимались? Прикрывали? А спустились бы и поработали, — встал со своего места командир эскадрильи штурмовиков.
— Арсений Павлович, поработаем. Дали бы чем, зашли бы на цели и поразили. Так, вам же доверили. А наши: — Мендель и Родин, и вовсе попали под перехват иранцев, — успокаивал рыжего подполковника Бажанян.
Стоит сказать, что с Арсением Павловичем Афанасьевым сталкивался я только на паре совещаний у Хрекова. Невысокого роста, коренастый, с непропорционально большими ладонями. Одной такой лапой он бы мог баскетбольный мяч спокойно держать, словно это теннисный шарик.
— То, что прикрыли, большое спасибо. Насколько было тяжело? — спросил Афанасьев. — Капитан, выйди, расскажи, — предложил он Менделю поведать о сегодняшнем бое, и Паша рассказал, как он уходил от атак Ф-14.
— Затем ещё и МиГи появились новые, — сказал Мендель и по классу прокатился гул удивления.
Но наша минута славы закончилась, и весь личный состав вернулся к спорам. Дело дошло до того, что штурмовикам оказалось не по нраву, почему командует именно наш полк. Они здесь уже базировались до нас и прекрасно справлялись с нанесением ударов. А тут прибыли бравые ребята, которых сам генерал армии Ахромеев сюда определил. Все лётчики-орденоносцы, некоторые повысили класс за время командировки и теперь учат их, как нужно работать по земле. Видимо, не сильно их поощряло командование за боевые вылеты.
А ведь работа у штурмовой авиации весьма опасная. По крепости духа и яиц, круче них только вертолётчики.
— Я ещё раз, вам повторяю, товарищ капитан… — продолжал доказывать свою правоту Афанасьев.
— Опыта у нас хватает, чтобы мы могли вам подсказать, как правильно нужно работать по земле, — не унимался Гнётов.
Бажанян сразу вклинился в эту разборку, призывая всех к порядку. Среди обычных лётчиков тоже начались трения. Опустились уже до внутреннего порядка в жилом палаточном городке.
— Вечно приходите со своего дежурства, и давай намываться, — выкрикнул кто-то из штурмовиков.
— Там бак здоровенный. Чего тебе не хватает? — пытался уточнить суть претензий Паша Мендель.
— Вот ваши все так думают. А приходишь вечером, а воды уже нет, — продолжал возмущаться лётчик «грачей».
Через несколько секунд Араратович не выдержал и громогласно дал всем команду закрыть рты. Точного перевода его гневной фразы на армянском никто не знал, но догадаться о содержании было несложно.
— Завтра нашему полку… — начал говорить Араратович.
— Только вашему? — перебил его Афанасьев.
Вот же какой злючий попался! И не успокаивается. Всё задеть пытается. Не успел я додумать и наградить Афанасьева каким-нибудь нелестным эпитетом, в класс вошёл особый гость в звании полковника.
— Команду не подавайте. Я не надолго, — сказал он, медленно выходя на середину класса.
Полковник имел болезненный вид. Как будто его раньше времени выписали из инфекции и сразу на работу заставили выйти. Лицо, кстати, очень знакомое.
— Хотел бы с вами познакомиться. Всегда с уважением относился к авиации, — сказал полковник, поправляя солнцезащитные очки на воротнике. — Полковник Громов Борис Всеволодович, командир 4й мотострелковой дивизии.
Возможно, я единственный из сидящих сейчас смотрел на этого человека восторженными глазами. Передо мной был если не образец грамотного и достойнейшего генерала, то точно один тех, с кого стоит брать пример по службе.
Борис Громов, в будущем генерал-полковник. Через три года ему будет поручено занять должность генерала по особым поручениям. Эту должность возродят, поскольку Генеральный штаб будет нуждаться в объективной оценке обстановки в Афганистане.
Позже он получит назначение на должность командующего 40й армией. Именно ему поручат организовать и провести вывод советских войск из Афганистана. В 1988 году он будет удостоен звания Герой Советского Союза.
Как и многие видные генералы Советской Армии он уйдёт в политику. Займёт пост Губернатора Московской области. Один из немногих, кто за особо выдающиеся заслуги, связанные с укреплением российской государственности, станет полным Кавалером Ордена «За заслуги перед отечеством».
— Чего спорили то? — усмехнувшись, спросил Громов.
— Борис Всеволодович, дискутируем. Громко, но по делу, — ответил Бажанян.
— Ну да. Я так и подумал, — сказал Громов и подошёл к карте. — В общем, командованием поставлена задача взять проклятый Луркох. Как видите, этот горный хребет находится на пересечении дорог на Кандагар и Герат.
— Много нападений на колонны? — спросил Афанасьев.
— Неприлично много, ребята. Меня не так гепатит достал, как этот Луркох. Ваша задача уничтожить там всё, что только можно. Авианаводчики будут с вами завтра работать, а генерал Хреков руководить с борта Ан-26. Вопросы?
Никто ничего не спросил.
— Это хорошо. Начальника разведки пришлю завтра. Поделится с вами сведениями. Не ругайтесь тут только, — сказал полковник и тихо вышел из кабинета.
Вот такой он — лаконичный и спокойный будущий генерал Громов.
— Итак, как вы уже слышали от Бориса Всеволодовича, завтра и нашему, и вашему, Арсений Павлович. Хоть вы и отдельная эскадрилья, но в данный момент находитесь в оперативном подчинении командира нашего полка. Он же является старшим авиационным начальником на базе Шинданд, — сказал Бажанян и после этого подполковник решил успокоиться.- Давайте уже по задачам на завтра определимся и пойдём спать, — устало произнёс Буянов, похлопав Афанасьева по плечу.
Командир штурмовиков поднял руки, дав понять, что он не против.
— Итак, горный массив Луркох, — показал на карте Гнётов. — Площадь 256 квадратных километров. Имеются вершины до 3000 метров. Ущелья для маневрирования очень сложны.
— Товарищ капитан, вынужден не согласиться, — снова подал голос Арсений Павлович.
Никак он не угомонится! Везде ему надо сумничать. Теперь он решил поднять тему для дискуссии о манёвренных характеристиках Су-25го. Даже вышел к доске и принялся рисовать уравнение движения и схему сил для этого самолёта во время выполнения виража. Пошли формулы, расчёты и примеры. А всё для того, чтобы назвать несколько цифр.
— Из этой схемы видно, насколько наши штурмовики хорошо могут маневрировать в узком пространстве. А живучесть, сами знаете, у нас хорошая, — развёл Афанасьев руки в стороны и положил мел.
Я обернулся назад и обнаружил большую часть класса спящими. Настолько им было «интересно» слушать своего командира, что решили лётчики-штурмовики начать отдыхать уже здесь.
— Палыч, давай уже кончай мериться половыми органами и пойдём спать. Завтра обговорим налёт, — предложил Буянов и был услышан. Класс опустел, практически, мгновенно.
После долгих водных процедур в ледяной воде, наша палатка собралась на вечернее чаепитие. Гусько своих отваров не предлагал.
— Савельевич, как ты мог нас без кваса оставить? — спросил у него Бажанян, доставая большую коробку с печеньями.
— Да с таким презентом от нашего нового друга можно и без собственных продуктов жить, — улыбнулся замполит, заливая кипяток в заварник в синий горошек.
— Это ты на Хватова намекаешь? Он сегодня меня на совещании просто доконал! — воскликнул Буянов. — Смотри, чего дал нам.
На стол Иван Гаврилович положил большую коробку с печеньями под названием «Альберт», написанном на английском языке.
— Югославское? — поинтересовался Гнетов. — Я пару раз только ел подобное в жизни. Вкус интересный.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49